« It is a protest against pop music , against mainstream », - так какой-то парень пытался объяснить двум китаянкам, случайно оказавшимся на концерте Алексея Борисова, смысл происходящего. По-русски будет: «Это протест против мейнстрима». Мягко сказано.
В Государственном Центре Современного Искусства Алексей Борисов устроил концерт-импровизацию (какие он сам больше всего и любит): электроника, гитара, коко (японский инструмент) при «поддержке» видеоряда. Ожидался полный состав «Ночного проспекта», группы Алексея Борисова, но на сцене он оказался один – двое других музыкантов группы не смогли приехать. Борисову пришлось стать «одному в поле воином», и он, надо сказать, с этой задачей справился превосходно.
Концерт состоял из двух отделений: в первом Борисов играл один, во втором - вместе с Анной Михайловой, игравшей на коко. Первая часть была, по сути, атакой художника на мир. На враждебный мир, мир-чернобыль. Сложная электронная ритм-секция, «ядерные» шумы. Иногда Борисов, заменяя отсутствующего коллегу, берет в руки гитару и выдает внушительные, грубые noise -пассажи. На экране – агрессивные, яркие «кислотные» краски, фотографии с искаженной цветовой гаммой, всевозможные индустриальные пейзажи. Полноценное танковое наступление с артиллерийским прикрытием. Тембр некоторых шумов оказывался таким резким, что, казалось, барабанные перепонки сейчас не выдержат и из ушей брызнет кровь. Явно некоторые шумы возникали из-за неполадок с аппаратурой, но они настолько хорошо дополняли борисовские композиции, что были скорее плюсом, чем минусом.
Второе отделение носило экспериментально-этническую окраску. Борисовская электроника звучала вместе с национальным японским инструментом под названием коко. Была сыграна где-то двадцатиминутная композиция, написанная в восточном стиле и напоминавшая долгую и самодостаточную настройку (как инструментов, так и музыкантов, и слушателей). Атональная полуимпровизация, насыщенное обыгрывание обертонов. И все это с тем же индустриальным пафосом. На экране – странный закоулок с тротуаром и с табличкой STOP , в закоулке судорожно перемещается камера. Автором этой видеоарт-работы был питерский художник Александр Стрелец, а называлась она «Весна в Чернобыле». Человеческое тело, растворяющееся в безобразной массе города, среди страшных видений. И внутри этого кошмара – настройка. Лирический герой сосредоточенно настраивает себя на нужный лад.
Праздник быстро закончился: уже через час после начала Борисов поблагодарил публику и откланялся. А сыграно было явно мало – люди не хотели расходиться, звали на бис – Борисов и Михайлова исполнили еще одну композицию и завершили концерт.
Увиденное, естественно, вызывало вопросы.
- Алексей, всем слушателям перед концертом были розданы маленькие зеркальца. Поясните идею.
- Это тоже эксперимент. Но задумка не совсем получилась из-за того, что было только два «прожектора». Мы рассчитывали, что их будет больше, и люди, пуская «зайчиков» устроят живую цветомузыку.
- Несмотря на всю современность действа, чувствовалось стремление прорваться к какой-то архаике…
- Да, тот же ядерный взрыв – один из основных образов видеоряда – может восприниматься как стирание всего сущего, чтобы получить «чистый лист». Да, это рывок к чему-то первозданному, да.
- Можно ли назвать ту вещь, которая исполнялась во втором отделении, настройкой инструментов, превращенной в самодостаточное произведение?
- Действительно, японская музыка может показаться европейскому слушателю бессвязной, он может подумать, что это не музыка, что так может любой абсолютно человек сыграть… Но нет, если вслушаться, станет ясно, что там есть и гармония, и мелодия. Но идея настройки тоже присутствует, конечно.
Читать эту статью на английском: "Spring Chernobyl" by Alexei Borisov
