В зале приглушили свет, композитор сел за инструмент. После непродолжительной паузы тишину в зале разорвало резкими, раскатистыми и объёмными звуками фортепиано. Мартынов сыграл ещё несколько нот, и в зале воцарилась тишина. Выдержав паузу, музыкант снова извлёк из инструмента сокрушительные и колоссальные по своей красоте звуки. После чего – очередное молчание. Затем фортепиано загремело, но в этот раз паузы не последовало – произведение продолжалось, как бы наращивая обороты, усиливалась и экспрессия…
Именно так 11 апреля в Государственном центре современного искусства (ГЦСИ) начался творческий вечер композитора Владимира Мартынова «Музыкальная фраза как «монтаж аттракционов».
Владимир Мартынов – это история музыки последних 30 лет. Он прошёл путь эволюции, отказавшись от музыки классического авангарда и открыв минимализм. Творчество композитора – новое переосмысление старых музыкальных форм, способов её выражения и воздействия на человеческое сознание.
С 2002 года в Культурном центре «Дом» ежегодно проходят фестивали работ Мартынова, который написал музыку более чем к 50 фильмам, среди них – «Михайло Ломоносов», «Холодное лето 53-го», «Николай Вавилов», «Русский бунт». Из-под пера композитора вышел целый ряд книг, в том числе «Конец времени композиторов» (2002 год).
О значении названия «монтаж аттракционов» рассказал заведующий отделом экспериментальных программ ГЦСИ Виталий Пацюков: «Монтаж аттракционов» - это понятие, которое ввёл Эйзенштейн. В основе «монтажа» лежит принцип, при котором две составляющие единицы образа создают третью, совершенно неожиданную. Это пограничные моменты творчества – тут встречаются визуальность и литература, визуальность и музыка, авангардная музыка, то есть пространства, которые обычно не соединяются. Вот и получается такой своеобразный «монтаж». «Аттракцион» - это как элемент некоей акции. То есть, передача образа может быть и визуальной, и через жест, а может быть и через поэтическую форму. Здесь обязательно присутствует мотив некоего «обезличивания», «снятия» авторства. В результате возникает новое произведение, не принадлежащее никому и в то же время принадлежащее всем».
Новое произведение, которое исполнил в тот вечер Владимир Мартынов, не имеет названия – в этом тоже проявляется особенность творчества композитора. Исполнение длилось около 40 минут, но, как позже пояснил Мартынов, это был урезанный вариант, а в полном виде произведение длится около часа.
Пьеса произвела очень сильное впечатление на публику. В этой музыке было что-то печальное и задумчивое, но в то же время очень активное и собранное. Слушатели как бы погружались в себя, медитировали, когда музыка плавно перетекала в медленный ритм и нежно разливалась по залу. Но вдруг происходил взрыв звуков, они нагромождались друг на друга, возникало ощущение дисгармонии, увеличивалась скорость – и реакция зала была бурной. Некоторые даже хватались за голову, откидывались назад, пытаясь справиться с эмоциями. После завершения этой феерической пьесы в зале долго не смолкали аплодисменты.
Затем композитор предложил публике посмотреть визуальную инсталляцию одного из зарубежных «монтажёров аттракционов». На экране зала появился обычный песочный пляж с набегающими на него морскими волнами. В качестве музыкального сопровождения «картиники» выступили несколько скрипок, альт, виолончель и ударные, также записанные на плёнку. Инсталляция длилась больше часа, и всё это время волны также набегали на песок, выбрасывая на берег мелкие камушки, а инструменты раз за разом повторяли причудливые звуки: скрипки протяжно и заунывно пели, виолончель гудела, бил барабан, и всё это порой сливалось в один жуткий атональный шум. В такие моменты многим слушателям тоже становилось не по себе. Некоторые, не выдержав напряжения, даже выходили из зала. Действительно, это визуально-музыкальное произведение очень сильно действовало на психику.
По завершении представления Владимир Мартынов рассказал об особенностях жанра, в котором он работает: «Это не чистая импровизация. Мое новое произведение, как и другие такого рода, состоит из ряда блоков, которые по особым правилам соединяются друг с другом. То есть это, скорее, игра в «кубики», конструкторская работа. Тут существуют определённые правила соединения этих «кубиков». В произведении есть порядка десяти блоков и есть строгие законы сочетаемости этих фраз. Поэтому каждый раз одно и то же произведение выглядит по-разному. Часто бывает так, что если ты пошёл по какому-то одному пути, то другие исключаются. То есть это сродни своеобразным шахматам, хотя и не так сложно и гораздо более интересно».
Все подобные произведения Мартынова записываются в нотах особым образом. Дело в том, что в 60-е годы пошло так называемое «разрушение партитуры», то есть нарушение стандартных рамок нотной записи музыкального произведения. Как следствие, это дало новые возможности для воспроизведения музыки. Обычно это выражалось в горизонтальной и вертикальной раскоординации записи нот. А как результат, мы видим набор музыкальных блоков и фраз, которые можно переставлять местами, заменять, пропускать, только вот делать это надо с умом, тогда произведение будет интересным, грамотным и лаконичным с точки зрения своего устройства.
Эта форма бытования музыкального произведения очень интересна ещё и потому, что тут нет никаких чётких рамок. При горизонтальной раскоординации партитуры нарушается тактовый строй композиции, но вместе с тем открываются и новые возможности: у каждого музыканта произведение будет звучать по-разному, в своём темпе. Такие методики обычно добиваются результата неожиданности, результата не запрограммированного, и не зависящего полностью от композиторской воли.
По словам «хозяина» встречи - Виталия Пацюкова, Владимир Мартынов – это человек, который «пережил все формы музыки: он играл в рок-группе и был замечательным пианистом, сочинял музыку к кинофильмам, потом ушёл в церковь и писал вещи литургические, абсолютно канонические». Среди литургических произведений Мартынова выделяется «Реквием», который постоянно исполняется в театре Васильева. В последние годы Мартынов пишет замечательные книги. Ранние книги связаны с партитурой древнерусской музыки - композитор расшифровал письмена, при помощи которых записывалась музыка в Древней Руси.
Сейчас Мартынов много занимается проблемой состояния культуры – как отечественной, так и мировой, в которой происходят своеобразные инфляционные процессы – исчезновение большой культуры и перерастание её в массовое сознание. Мартыновское творчество – это поиск своего состояния в этой массовой культуре и музыке. Но также стоит отметить, что в своих проектах Мартынов часто сотрудничает с Леонидом Фёдоровым, который представляет совершенно другую культуру, контркультуру.
Основная «стратегия» Мартынова – отказ от личного, погружение в какие-то универсальные большие структуры. Часто это возврат к древним архаичным формам, или к ранним формам религиозной музыки, к иконописи, где художник не подписывал своё творение, отказывался от авторства, и был только проводником неких энергий.
«Мне кажется, что сейчас такое время, когда всё решается на пограничных участках, - пояснил сам композитор. - То есть это не чисто музыкальное искусство, не чисто изображение, не чисто поэзия. Это некая квинтэссенция, попытка синтеза. Сейчас меня интересует больше даже теоретическая деятельность, скорее книжное осмысление, чем музыкальное. Мне кажется, что это важнее. Я даже не знаю что тут прикладное к чему. Можно сказать, что всё показанное сегодня является своеобразной иллюстрацией к тому, что я пишу».
Читать эту статью на английском: Music "Cube-Rubik 'composer Vladimir Martynov
