Певец с наждачным голосом Том Уэйтс родился 7 декабря 1949 года на заднем сиденье грузовика (по другим данным в такси) в пригороде Лос-Анджелеса под названием Помона. Никто не знает насколько это соответствует действительности, но такое начало жизни очень подходит для человека, в песнях которого много бомжей и антисанитарии. Еще в конце 70-х сам Уэйтс походил скорее на бродягу, чем музыканта.
- Я вытатуировал на груди орла, - хрипел худосочный Том. – Только на этой шкуре он больше похож на ворону.
Вытащив из кармана фляжку, пинту которой он в центре переливания крови обменял на пинту текущей в венах собственной жидкости, автор смеси джаза, душераздирающих баллад и бит-поэзии произносит свою знаменитую фразу: I ’ d rather have a bottle in front of me , than a frontal lobotomy (букв. Бутылку передо мной я предпочел бы фронтальной лоботомии). Правда, Том признавался, что позаимствовал эту мудрость не из одноименной песни доктора из Атланты Рэнди Хэнзлика, а прочел её на стене в туалете родного Лос-Анджелеса. Его соседи по мотелю «Тропикана-Мотор», прежде любимом Джими Хендриксом и Дженис Джоплин, где снимался фильм «Мусор» Энди Уорхола, - сутенеры, стриптизерши, мексиканцы, бездарные психованные актеры. Не зря, отвечая на вопросы одной анкеты, Том в числе своих самых любимых профессий укажет: кузнец, чревовещатель, фокусник, жокей, кондуктор, обрезчик деревьев, укротитель львов.
Впоследствии Уэйтс, любимым литературным героем которого является Франкенштейн, станет деревенским джентльменом и добропорядочным гражданином. После того, как сыграет роль пианиста из бара в фильме Сильвестра Сталлоне «Схватка в раю» (или в другом переводе «Райская аллея», фильм 1978 г.) и споет там свои песни. Познакомится со своим постоянным соавтором Катлин Бреннан, которая в итоге стала его женой. Создаст свой клаустрофобный, беспорядочный новый стиль, впервые появившийся в альбоме 1983 года « Swordfishtrombones » («Рыбамечтромбоны»). Начнет обуздывать свои привычки, детально описанные в его «сточно-канавных» песнях и найдет творческих единомышленников в лице кинорежиссера Джима Джармуша и гордости авангардного театра Роберта Уилсона. После альбома 1993 года « The Black Rider » последовали шесть лет молчания, потом вышел альбом « Mule Variations » («Вариации мула»), потом он снова исчез. Из своей тщательно охраняемой резиденции где-то в калифорнийской глубинке Уэйтс согласился дать интервью американскому журналу « The Onion ». Это произошло в мае 2002 года, вскоре после одновременного выхода « Alice » и « Blood Money » («Проклятые деньги»), оба диска – саундреки к постановкам Уилсона. Наконец, пару лет назад поклонник творчества музыканта Мак Монтадон собрал многочисленные интервью с Уэйтсом, которые сейчас, накануне дня рождения певца, вышли в серии « Art House » на русском языке.
Уэйтс может приврать о своем прошлом, однако все равно раскроет вам свои секреты. По крайней мере , он так пел в своей песне «Tango Till They’re Sore» с альбома «Rain Dogs» (1985): “I’ll tell you all my secrets, but I lie about my past”.
Уэйтс начал выступать в окрестных клубах с битническими песнями, едва достигнув «легально алкогольного» возраста. С опытом, уже будучи автором нескольких альбомов, он стал в некотором смысле кузеном-аутсайдером хипстеров калифорнийской музыкальной сцены 70-х. Он не останавливался в отелях с мини-барами – только в тех, которые сами по себе мини-бары. Как справедливо подметил знаток его творчества Фрэнк Блэк, речь идет не совсем о выпивке, «скорее о тех глубинных слоях красоты и одиночества, которые Том Уэйтс видел, вдыхал, курил и жевал».
- Я думаю, в каждой песне должна быть погода. Названия городов и улиц, и пара моряков тоже не помешает, - смеясь признается Том Уэйтс.
Раньше композитор Уэйтс, подобно многим музыкантам, категорически запрещал использовать свою музыку в рекламе. На вопрос, почему сейчас к этому иное отношение, Том отвечает: «Они все перебрали крэка. Для меня это больной вопрос. Я из-за этого судился. Смотришь рекламу туалетной бумаги и слышишь “ Let the Good Times Roll ” (песня Луиса Джордана «Дорогу хорошим временам» написана в середине 50-х – ред.), а бумага летит с лестницы и раскручивается. Зачем унижать и оскорблять самих себя? Ну да, это всего лишь бизнес, знаете? В дело идут твои воспоминания, ассоциации с песней, - не жалко. Куча народу занимается этим ради денег. И точка. Другая куча народу просто не может это контролировать. У меня нет копирайтов на мои ранние вещи. … Ненавижу, когда оскорбляют песни, с которыми у меня уже что-то связано. Я считаю это унижением. В прежние времена, если кто-то связывался с рекламой, обычно говорили: «Не повезло чуваку, совсем, видать, на мели». Но сейчас это все равно, что заложить сигареты и последние трусы с рок-н-роллом. Это как у хорошего мясника – в дело идут все части коровы. Я не хочу слушать в рекламе «битловские» песни. Это совершенно их обессмысливает».
Заканчивая одну из своих бесед с журналистами, Том Уэйтс пошутил в характерном для него стиле, что никогда не танцевал вальс под американский патриотический гимн «Америка» и не слышал, чтобы другие танцевали, хотя гимн-то написан в ритме вальса.
Игорь Буккер
Читать эту статью на английском: Tom Waits does not want to hear in advertisements, "Beatles" songs
