Социум

Булки на деревьях. Письма канадского пролетария - 8 июня 2005 г.

Письмо 2 (Продолжение. Начало здесь)

Первое трудоустройство в новой стране для любого эмигранта является знаковым, вроде акта потери девственности у девушек. Потом будут другие, но первый employment запоминается наиболее ярко. Есть еще одна причина, по которой эту работу я не забуду никогда – последний раз до этого я пахал в таком ритме в первые 6 месяцев службы в армии.

Компания называется банально: Cleaning Company. Функции – покраска и отмывка квартир в доме, на который и снаружи-то смотреть больно. Жильцы часто съезжают, в короткие часы перед въездом новоселов квартира должна быть выкрашена водоэмульсионной краской, вычищена и вымыта до состояния блеска. Специальным агрегатом, напоминающим гигантский пылесос, отстирывается ковролиновый пол. За день мы делаем несколько квартир, работаем в темпе исключительно спортивном, перекуры, ланч и обеды совершаются строго по расписанию, они строго нормированы. Зарплата составляет 7 долларов в час, это минимальный уровень оплаты труда в провинции Онтарио, платить работнику меньше запрещено законом.

Начальника зовут Дэйв. У Дэйва громкий голос, рыжая борода и очки. Он по-канадски энергичен, много смеется и беззлобно матерится. По комплекции Дэйв – «в меру упитанный», растолстеть мешает работа. Он учит меня бытовому английскому:

- Когда ты в магазине платишь за покупку, кассир тебе говорит: «Имейте приятный день, сэр». Ты вежливый парень, right? Вежливо ответь: «Fuck off».

- Спасибо за науку, Дэйв, fuck off.

- А, ты знаешь, что это значит…

- Это выражение у нас на всех заборах.

Трое других соработников – дети Азии. Надир - курд из Ирана. У него лысина, хитрый вид и веселый характер. Может, например, подойти сзади, постучать по плечу, а когда обернешься – морду покрасить. Мне такой юмор нравится.

Другой брат по малярке – Али, тоже иранец, перс. Он скрытный и немногословный, похож на классического Абдулу из фильмов об установлении Советской власти в Средней Азии.

Больше всего мне по душе - Рабар. Он тоже из Ирана, убежденный коммунист. В студенческие годы Рабар вел марксистский кружок и распространял коммунистическую прессу, которую со всеми необходимыми предосторожностями привозили из Пакистана. Революционную партячейку студентов Тегеранского университета кто-то заложил полиции, Рабару чудом удалось сбежать в Пакистан. Там он несколько лет жил в персидской общине и торговал героином, любовь и уважение к которому пронес сквозь годы. А потом получил политическое убежище в Канаде и поступил в колледж учиться на программиста. У Рабара безупречный английский и широкая улыбка.

Когда несколько настоящих мужчин, представляющих разные народы планеты, собираются вместе (например, на работе), то первой темой разговора становится филология и в частности выяснение – а как на твоем языке «эта вещь» и «это дело». А я еще с армии помню пару матюгов по-таджикски (он почти не отличается от фарси). Оценили.

Меня дразнят. «Русский, где твоя водка?» «Ельцин, how are you?» Красим спальню – «Русские в твоей спальне!!!» (был в Америке такой лозунг в разгар борьбы с «советской угрозой» в 1950-х).

В Иране русской интервенцией тоже пугали: придет злой шурави, взорвет наши мечети, изнасилует наших жен. «Ну вы, - говорю, - вначале покажите мне ваших жен. Может, они у вас такие красавицы, что я с криком в Сибирь убегу… И вообще, это правда, что в Тегеране самый популярный вид транспорта – ишаки? И самый быстроходный ишак – у президента страны?»

…Если бы не чисто мужская атмосфера, работалось бы в 10 раз тяжелее. Только шутками и спасаемся. Они ведь такие квартиры за собой оставляют! В одной под кухонным столом мы обнаружили мертвого попугая. Бедняжка уже окаменел, видно, давно там лежал. Запах не привлек ничье внимание, потому что в квартире и так пахло не розами...

Для отмывки полов, кухонных шкафов и холодильников, которые здесь есть в любой съемной квартире, мы используем химикаты. Они пронзительно зловонные и ядовитые, работаем в резиновых перчатках. Больше всего я ненавижу густой как солидол Gold Goop. От этой дряни не просто слезятся глаза и першит в горле, от него психически звереешь. В конце смены мы трупы. Домой, в постель. Даже ужинать не хочется. А завтра в 8 утра мы снова встречаемся в фойе мрачного дома.

- Morning... Salam... How was your night?

Вперед, Дэйв и моджахеды! Сегодня нас ждут великие дела: как минимум из двух квартир, в которых нам сегодня совершать трудовые подвиги, съезжают большие сомалийские семьи. Мало не покажется.

…И кто мог знать, что сегодня среди клентов нашей Cleaning Company окажутся… ну, условно назовем так – мои старые знакомые. Из бывшего СССР.

Продолжение следует